Создать глубину образа

– Есть в современном церковном искусстве проблемы, о которых не думалось тогда, когда вы только начинали свой путь иконописца?

– Среди проблем я назвала бы встречаемое порой стремление расписать храм быстро, без художественного подхода и размышлений, «сделать заказ», когда в итоге получается не искусство, а ширпотреб. Вторая проблема звучит примерно так: «Раз мы художники, то непременно должны создать нечто новое, ни на что из ранее созданного не похожее, и вот это будет настоящим искусством».

Икона Богородицы «Елеуса». Иконописец – Гачева Л.Г.

 

Мне кажется, здесь нужен средний путь. Ты просто не можешь позволить себе заниматься ширпотребом, ведь речь об искусстве, тем более о церковном искусстве, и здесь все должно быть на высоком художественном уровне, еще и потому, что изображаемое тобой являет иную, высокую реальность.

С другой стороны, соблазна художников сделать нечто совсем новое, ни на что не похожее мне, надеюсь, удалось избежать. На мой взгляд, канон дает достаточно широкие возможности для творчества и при этом не позволяет как-то впустую упираться на поиск «новизны» форм. Мне, кажется, главное в работе – пытаться найти глубину образа, стараться духовно соответствовать тому, что ты делаешь. Специально, искусственно искать каких-то новшеств уже не хочется, ты просто стремишься решать конкретные художественные задачи в конкретной работе – росписи храма, проекте, написании иконы… А в итоге всегда получается новый образ. Новое, не новаторское.

– Вы говорите про создание глубины образа. Что это за глубина?

– Ты пишешь образ Спасителя, Богородицы, какого-то святого и стараешься сделать его совершенным с формальной точки зрения. Но самое главное – этот образ должен помогать молитве. А потому важно и самому художнику не забывать о молитве во время своей работы, пытаться внутренне соответствовать образу, который ты пытаешься отыскать на иконной доске, на стене храма.

Сам процесс твоего творчества, твоей работы над образом есть постоянное погружение в этот образ. Как художник, ты размышляешь о формальном решении – над композицией, над рисунком, над цветовыми отношениями. В процессе ты уже через работу краской и кистью как бы из ничего проявляешь изображение, углубляешься в этот возникающий Образ. Если ты молишься святому, образ которого пишешь, то и он сам таинственно участвует и является через тебя своим изображением в эту реальность. Мне иногда кажется, что процесс создания Образа в какой-то степени есть форма молитвы.

Написание образа, разработка проекта росписи храма, программы иконостаса – это тоже некая аскеза, некое делание, прежде всего, конечно, художественное, но в некотором смысле и духовное.

– Каким должен быть современный иконостас? Низкой алтарной преградой или многоярусным тябловым?

– Каждый храм предполагает свой иконостас. Иконостас зависит от того, каков художественный облик всего храма, стилистика его архитектуры, масштаб его внутреннего пространства. Алтарная преграда должна сочетаться с внутренним убранством, росписями храма.

В том храме, в котором пространство «просит» низкую алтарную преграду, поставить многоярусный иконостас будет не очень верно, и наоборот.

Вид на восточную стену в храме крайне важен, ведь каждый человек, войдя храм, стразу обращается взглядом туда, в сторону алтаря, иконостаса.

Высокий иконостас, на мой взгляд, – образ соборности, когда визуально в молитве учувствует вся полнота Церкви, церковной истории – прошлое настоящее, будущее.

Низкий иконостас создаёт другой, особый образ пространства, больше открывает для молящихся алтарь, росписи в алтарной конхе. Но и в низкой алтарной преграде обязательно должно быть присутствие образов – Спасителя, Божьей Матери, царские врата.

Иконостас вводит нас в литургическое действо, низкий иконостас – по-своему, высокий – по-своему.

– А если заказчик хочет, например, низкую алтарную преграду, а художник видит, что храмовое пространство нуждается в высоком алтаре?

– Период формирования многоярусного иконостаса дает множество вариантов: мы знаем о бытовании двух, трёхъярусных иконостасов, когда над темплоном устанавливался эпистилий – ряд с праздниками или изображением Деисуса. То есть сегодня мы имеем такую богатейшую разнообразную традицию иконостасов, что удовлетворить желание заказчика можно всегда, при этом найдя решение, которое не будет противоречить пространству храма.

На VII Вселенском Соборе было сказано, что церковное творчество – это в первую очередь творчество святых отцов, а потом уже художников. Поэтому нам, церковным художникам, надо прислушиваться к духовенству или находить опору в традиции, которая складывалась в Церкви.

С Ларисой Гачевой
беседовала Оксана Головко

8 апреля 2022 г.

http://blagovest-info.ru/index.php?ss=2&s=3&id=102196

Москвичи работают в Петрозаводске над восстановлением иконостаса сгоревшей Успенской церкви

фондах музея «Кижи» в Петрозаводске работают руководитель и специалисты художественной мастерской факультета церковных художества Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета Лариса Гачева, Татьяна Трепова и Марина Голегузова.

Предмет изучения гостей — часть икон из собрания музея «Кижи». Москвичи трудятся над проектом восстановления иконостаса Успенской церкви, сообщает «СТОЛИЦА на Onego.ru» со ссылкой на сайт Петрозаводской и Карельской епархии.

В епархии отметили, что Татьяна Трепова в 90-е годы копировала кижские иконы и писала образа для Покровской церкви Кижского погоста.

Напомним, 10 августа 2018 года тогда еще 15-летний житель Карелии облил заранее приготовленной легковоспламеняющейся жидкостью стены Успенской церкви в Кондопоге и поджег. Здание церкви, а также находившееся в ней имущество, были уничтожены огнем.

Государственный контракт на разработку научно-проектной документации для восстановления храма был заключен с ФГУП «Центральные научно-производственные реставрационные мастерские» (Москва).

Успенская церковь — памятник Заонежской деревянной архитектуры, построенный в 1774 году и расположенный на берегу Кондопожской губы Онежского озера. 

Иконы «не горят»: найдены реликвии погибшей Успенской церкви

• < Prev
• Next >