Андрей Владимирович стоял у истоков возрождения древних традиций церковного мастерства. В 80-х годах он принимал участие в реставрации Даниловского монастыря. В 1986 году он начал учиться резьбе в Даниловском монастыре и в Печорах. В конце 1980-х – начале 90-х с несколькими друзьями организовал мастерскую, где только при помощи циркулярной пилы и рубанка они создали иконостас для первого со времен войны храма, переданного Православной Церкви.

В интервью журналу «Православие и современность» он так рассказывал о своем приходе в Церковь и начале творческого пути:

«В 1984 году из-за внутреннего кризиса я совсем не понимал, куда мне идти, что, как, зачем и почему. Очень много проблем накопилось, мне казалось, что они неразрешимы.

Вокруг меня в это время несколько людей приняли крещение, и я видел, что они реально меняются. Я подумал, что тоже попробую покреститься, было интересно, что из этого получится. Дальше такой период неофитства, когда просто готов был кирпичи таскать. Тогда открывался Данилов монастырь, вот я и пошел туда в прямом смысле таскать кирпичи. Но встретил там своего приятеля, который работал в мастерской у отца Зинона (Теодора), он мне сказал: “Кончай кирпичи таскать, давай к нам”. Хотя я рисовать не умел; я инженер и умею чертить. Но отец Зинон считал, что ему проще научить человека с улицы, нежели переучивать состоявшегося художника. Как-то я там на всех работах сразу всему научился, начиная от растирки красок и изготовления иконных досок иконостаса и кончая работами по металлу.

Это было удивительное время. Потом отец Зинон в Печоры перебрался, я за ним. Мы восстанавливали там технику золотой наводки, которая была утеряна давным-давно. Это, конечно, был такой период, который дал мне сверку на всю мою жизнь. Я понял, что человек может все реально своими руками сделать, не надо только бояться. Надо браться за любые, невыполнимые на первый взгляд, проекты.

Я полгода ни копейки не получал вообще. Потом положили мне оклад 120 рублей. И все остальные получали столько же, кто-то максимум 180. Но мы там ночевали, мы считали, что занимаемся самым важным делом в этом мире. Мы были категоричны, но это составляло нашу жизнь».

Андрея Владимировича отличал глубокий духовный взгляд на суть его работ:

«Современному архитектору, который берется устроить интерьер храма, важно не только донести до людей, часто невоцерковленных, образ Рая таким, каким его видели в Средние века, но и добиться того, чтобы иконостас нес в себе некую просветительскую, даже миссионерскую нагрузку. Очень важно, чтобы пришедший в храм человек начал задавать вопросы: «А кто тут изображен?», «А что происходит в алтаре?» и т. д. Приходящего не удивить блеском золота, филигранностью резьбы и качеством живописи: в храме главное — это присутствие Бога. Если человек чувствует это — интерьер удался».

В столярной мастерской «Глитика» в Хотьково (деревня Жучки), творческим руководителем которой являлся Андрей Владимирович Фехнер, создают киоты, аналои, скамьи, стасидии и другие элементы интерьера. Одним из последних проектов, над которым до последних дней трудился мастер, был интерьер нового храма Новомучеников и Исповедников Церкви Русской на крови в московском Сретенском монастыре, о чем совсем недавно писал наш портал. О храме Новомучеников Андрей Владимирович сказал в интервью: «Бог есть, и зовется Он Иисус Христос, а иного Бога нет, а место для общения с Ним — это храм. Я очень рад, что в центре Москвы появится большой храм, потому что, к сожалению, Владимирский собор не вмещает даже в обычную воскресную службу всех желающих, а этот храм большой, там даже предусмотрены летом богослужения на всей площади, и это хорошо, что одним храмом в Москве станет больше. Он будет очень красивым, надеюсь, и небольшая толика моего труда там тоже будет, и я невероятно горд и счастлив».

Люди, лично знакомые с Андреем Владимировичем, с теплотой вспоминают о нем. О. Георгий Матвеев на своей странице в Фейсбуке написал:

«Скончался Андрей Владимирович Фехнер, замечательный художник и человек. Довелось недолго с ним пообщаться, когда проектировался и создавался иконостас в храм Всех Святых. Он приглашал меня к себе в гости в Москву, но не получилось.

Андрей Владимирович давно серьезно болел, и, когда в последний раз приезжал в Гусев, я почувствовал, что болезнь стала прогрессировать. Так и оказалось. Андрей Владимирович прямо сказал, что готов спокойно принять волю Божию.

Мы ехали в машине на вокзал, и этот разговор я, наверно, запомню на всю жизнь... Он сказал: “Когда-то давно, 15 лет назад, я видел, как умирает мой друг. Он умирал в собственном доме, в своей постели, в окружении родных. К нему приезжали священники, соборовали и причащали Святых Тайн. Я подумал: “Вот бы и мне так умирать”. Получается, что я сам попросил у Господа такую смерть! Господь исполнил мою просьбу. Поэтому я не буду цепляться за жизнь. Я уже сделал то, что должен был сделать на земле”.

Мы тепло попрощались на перроне, он сел в поезд, а я еще долго размышлял про себя. Ведь это то, к чему мы, христиане, идем всю жизнь!

Андрей Владимирович сподобился настоящей христианской кончины. В полном сознании, подготовившись через покаяние, завершив свои земные дела. Не каждому Господь дает такую возможность.

Я задал самому себе простой вопрос: “А если мне нужно будет завтра сесть в поезд вечности? Смогу ли я также спокойно шагнуть с перрона?”

Царствие Небесное, Андрею Владимировичу Фехнеру...»

Вечная память новопреставленному рабу Божию Андрею!

Архимандрит Зинон (Теодор), который всегда идет на шаг впереди

По рецептам древних